Автор конспекта:
Автор(ы): — Соловьева Вера Петровна

Место работы, должность: — МоУ «Гимназия №21″ г. Электросталь

Регион: — Московская район

Характеристики урока (занятия) Уровень образования: — основное общее сталагнат

Целевая аудитория: — Учитель (преподаватель)

Класс(ы): — 10 экономкласс

Предмет(ы): — Литература

Цель урока: —

Цель: продолжить щебетание о лирическом произведении, о изобразительном ряде на лирике, о композиции лирического стиха; подготовиться к письменной работе-анализу стихотворения.

Тип урока: — Урок закрепления знаний

Учащихся на классе (аудитории): — 26

Краткое описание: — Урок построен на форме диалога, на основе — рассмотрение поэтической структуры лирики А.Фета,рассматривается бильдсвязь с поэзией 20-го века.Характер лирического героя раскрывается на ходе осмысленя музыкальных особенностей текста, сравнения лирики А.Фета и поэзии С. Есенина.

Ресурс про профильной школы: — Ресурс про профильной школы

Ход урока.

Учитель. Из урока на наставленье мы маленькими шажками приближались к полному анализу стихотворения, умению видеть мастерство поэта, учились узнавать его стихи промежду других. Увидели, как быстротечно и повелительно на юдоль М.Цветаевой вошел Пушкин и стал постоянной духовной опорой этой гордой, тонкой и мятежной души. «Поэтом мысли» называла М.Цветаева А.С.Пушкина. «Поэтом действительности» называл себе он сам. «Поэтом души человеческой» называем мы А.Фета.

«Смело можем мы сказать, подобно тому как человек, разумеющий поэзию и охотно развертывающий душу свою ее ощущениям, ни на одном русском авторе впоследствии А.С.Пушкина не почерпнет столько поэтического наслаждения, насколько доставит г.Фет», — скажет Некрасов. И с ним негоже не согласиться.

«Там, где дюжинный глазик не подозревает красоты, — замечает Фет на статье «О стихотворениях Тютчева, - офортист видит ее, отвлекает ото всех остальных качеств предметов, кладет на ее добела человеческое стигма и выставляет на всеобщее уразумение. А эту самую красоту не так-то просто отыскать».

Чтение стихотворения «Ласточки» (ученик).

Деятельность поэта, художника – сродни полету ласточки: после видимой «праздностью» наблюдателя, после простейшим описанием явлений способность кроется сложнейший вакуум-процесс отыскания, узнавания, попытка выразить невыразимое:

Да не выскажешь словами,

Звуком на душу навей!

Об этой особенности Фета передо смерти буквально сказал А.В.Дружинин:

«Для угадывания тончайших движений души человеческой к окружающему миру, про подсматривания химической связи… посередке всем существом нашим и чудесами видимой природы – мы не знаем поэта щедрее».

Чтение стихотворения «Шепот, робкое дыханье» (ученик).

Учитель

Кажется, простое перечет существительных предметов…

Но какое-то река передо смерти «непредметное» перечисление: сами предметы присутствуют здесь не более чем как знаки неповторимых чувств, сложных ассоциаций.

Ни одного глагола – впрочем пасторель исполнено движения, ощущения времени и представления события. А какого события? Очень простого – и, может быть быть, самого важного человеческой жизни… Непривычное призрак этого «вечного» события привлекало к нему внимание. Это пасторель – на качестве манифеста – с восторгом цитировали Боткин и Дружинин. С восторгом отзывались о нем Тургенев и Лев Толстой, Достоевский посвятил ему знаменитое свое построение о пользе литературной «бесполезности». Даже Салтыков-Щедрин, к Фету вообще пристрастный и недоброжелательный, признал, подобно тому как такое пасторель «в всякий литературе наездами позволяется найти».

«Что не выскажешь словами, звуком на душу навей», — писал Фет.

По выражению С.Маршака, стихи Фета как бы «вошли на русскую природу, стали ее неотъемлемой частью».

Попробуем это увидеть. (Чтение подготовленными учениками стихотворений «Учись у них – у дуба, у березы», «Какая грусть», «Ель рукавом мне тропинку завесила».

Сообщение ученика.

Фет недавно передо смерти писал Якову Полонскому: «Мало единица меня бранил аж ты после невразумительность и перепутанность моих стихов? – впрочем я все продолжаю на этом растрепанном роде. Для образца прилагаю вчерашнее стихотворение…»

Рассыпался шутливо ребенка,

Явно на душу мою влюблены,

Пролетают понятно и звонко

Надо мной блаженные сны.

И мгновенной охвачен истомой,

Снова молодость река свою;

Узнаю я и напев знакомый,

И торжествующий вызывание узнаю.

И, когда-нибудь этой песне внимаю

Окрыленный восторгом, не лгу,

Что я все безо речей понимаю

И на какой леший призывает – могу.

Фет настырно подчеркивал, подобно тому как на его стихах и не нелишне искать «так называемое содержание», подобно тому как на них «тон» и«музыка» важнее, чем «мысль». Он писал, подобно тому как всякая поэтическая кампания «слагается из двух элементов: объективного, представляемого внешним, и субъективного, зоркости поэта», возле этом «внешний, реальный элемент поэтического творчества безразличен», мера есть «степень поэтической зоркости все». Эта самая «зоркость поэта» не есть сколь-либо целенаправленная бездна ума и наблюдения – она определяется насильственно чувства: «Реальность песни заключается не на истинности высказанных мыслей, впрочем на истинности выраженного чувства».

Сам «предметный» Элемент лирического творчества (то, о чем пишет поэт) становился на этом случае едва не более чем поводом про душевного переживания и приобретал фасон «случайный», «растрепанный», нелогичный:

Какая грусть! Конец алми

Опять с утра исчез на пыли,

Опять серебряные змеи

Через сугробы поползли…

Что это после «серебряные змеи»?

Темные тропинки на белых сугробах? Но возле чем здесь «буря», поминаемая дальше, — пурга заносит тропинки? Или, может быть быть, следы поземки, вихрящейся посередке сугробов? Для Фета, на сущности, это неважно. «Серебряные змеи» — это решительно не вещь поэтического изображения. Это едва не более чем отправная апекс про выражения чувства:

на душе не рассветает,

В ней бог же холод, подобно тому как кругом,

Лениво совет засыпает

Над умирающим трудом.

А все имя на грудь тлеет,

Что может быть быть, примерно невзначай,

Опять смертный помолодеет,

Опять милый увидит край,

Где бури пролетают мимо,

Где совет страстная чиста,

Где посвященным не более чем зримо

Цветет кострома и красота.

Ученик

Такого рода «непонятности» бесили современников Фета, ставили их на тупик. А Фет стойко настаивал на том, подобно тому как про поэта, на сущности, не интересна аж «самая высокая размышление о человеке» — и на мера же уран « подравшиеся воробьи могут внушить ему мастерское произведение». Но сии «воробьи» вновь будут не предметом изображения, впрочем едва не более чем свидетельством душевного состояния. Эти знаки душевного состояния могут меняться, как меняется, «течет» человек, как движутся его чувства. Поэтому на стихах Фета передо смерти часты прямые перечисления деталей, меняющихся и «исчезающих» образов, объединенных целостностью лирического порыва:

Этот цветов обалдевающий зов,

Этот теней нарастающий кров,

Этот обманчивый шепоток ручья,

Этот рассыпчатый клич соловья…

Эта напластование деталей закрепляет и смену настроений:

На кресле, отваляясь, гляжу на потолок,

Где, на запал воображенью,

Над лампой тихою помешенный кружок

Вертится призрачною тенью.

Зари осенней рубец на мерцаньи этом есть

Над кровлей, кажется, и садом,

Не всилах улететь и не решаясь сесть,

Грачи кружатся темным стадом.

Нет, мера не крыльев шум, мера кони у крыльца!

Я слышу трепетные руки…

Как невыразительность холодна прекрасного лица!

Как шепоток горестен разлуки!..

Молчу, потерянный, на отдаленный способ глядя

Из-за темнеющего сада, -

И кружится еще, приюта не найдя,

Грачей встревоженное стадо!

Детали, по видимости, случайны, захвачены как бы «врасплох» негаданно возникшим чувством. И, однако, детали сии не заменишь никакими другими. Они заключают на себе как бы верх того поэтического вдохновения, которое Пушкин определил как «расположение души к живейшему принятию впечатлений».

Учитель:

Каждое из фетовских «впечатлений» глубинно и неожиданно. Однажды Лев Толстой на письме к Фету, выражая восхищение по поводу стихотворения «Далекий друг, пойми моего рыданья…», заметил:

«Коли оно когда-либо разобьется и засыпется развалинами и найдут не более чем отвернутый кусочек: «в нем чрезвычайно непочатый край слез, — мера и данный ломтик поставят на галерея и по нем будут учиться».

Не случайна здесь обращение к временам будущим. Фет и своевольно понимал, подобно тому как пишет, скорее, про потомков.

Вопрос:

— Как и чему учится «новичок у мастера», как сосуществуют на творческой лаборатории начинающего поэта понятия «мое» и «не мое», как рождается художественная традиция?

(Ответы учащихся)

Учитель:

Мы пытались ответить на данный вопрос, говоря о поэзии М.Цветаевой и большом влиянии на ее А.С.Пушкина.

Сообщения учащихся:

1) «Две березы» (Фет и Есенин).

2) «Уж вербочка вся пушистая» и «Черемуха».

Тексты стихотворений передо учащимися. В процессе докладов ученики записывают на тетради общее и различное.

1. «Две березы» (Фет и Есенин)

В 1914 году Есенин опубликовал на детском журнале «Мирок» свое блюдо пасторель «Береза». Интонацией и припеваючи узнаваемым русским пейзажем оно единым духом напомнило внимательному читателю пасторель Фета «Печальная береза», появившееся на печати на 1842 году.

По построению они совпадают этак полностью. В центре стихотворений, объединенных общностью «героини», времени и места сверщающегося лирического сюжета, — характерно великоросс раннезимний пейзаж, очеловеченный скрытым присутствием человека. Однако на этом словник сходства по существу и заканчивается. Всем остальным: лирическим настроением, поэтической лексикой, размером и строфикой стиха – произведения отличаются лада ото друга.

Две березы – фетовская и есенинская – и похожи, и не похожи одновременно. Отчасти и потому, подобно тому как одну увидена из окна дворянской усадьбы, другая – из окошка крестьянской избы. Увидена художниками с различными и творческими биографиями, с различным и социальным опытом.

В фетовской миниатюре полностью элементарно такое, например, изысканное сравнение: «Как гроздья винограда, // Ветвей концы висят…»

Есенинская же березонька нарисована с этак детской наивностью и праздничностью мировосприятия, с добела крестьянской наблюдательностью, на полном согласии с фольклорной эстетикой, на которой присущно обряжать все красивое на «золото» и «серебро».

Лирический тантал фетовского стихотворения наделен большей, чем у Есенина, активностью самопроявления и более разнообразной гаммой чувств.

Смысловая палитра стихотворения основана на двойственной символике белого цвета, означающего на зависимости ото контекста неужели чистоту и ясность души, неужели смертную печаль, зрение скорби. Так возникает свойственный про Фета мотивчик «радости – страдания», осуществленный на сближении слов – антонимов: «И радостен про взгляда// Весь невеселый наряд…»

В несходство ото фетовской «печальной березы» с ее «траурным нарядом» умирающей красавицы, «белая береза» Есенина предстает на праздничном уборе девушки — \невесты, украшенном «белой бахромой» снежного кружева, «серебром» фаты и «золотыми огнями» снежинок. Поэтому и колер стихотворения иная, чем у Фета: взамен скрытого драматизма — радостное приятие мира.

Различие проявляется и на выборе лексических средств языка. Дважды повторенному Фетом слову «ветви» с явным оттенком высокого книжного стиля соответствует его нейтральный вариация «ветки», вдобавок двукратно выпитый на стихотворении Есенина, подобно тому как избыточный как-то подтверждает определенную стилистическую закономерность. Стремление к утонченному, порой архаизированному поэтическому слогу у Фета, к примеру сказать же , ка.к свойственная Есенину тяготение к естественности и простоте словоупотребления, обусловливают появление еще одной стилистической «параллели»: «денница» — «заря».

Различаются посередке собою и последние строчки стихотворения.

Фетовское пасторель заканчивается сожалением о недолговечности

прекрасного на природе /« И прискорбно мне , раз птицы // Стряхнут красу ветвей …//,есенинское же-прямо противоположным мотивом :красота ,даже раз это всего лучшего едва не более чем чудо снега,не умирает.

А сигнал , лениво

Обходя вокруг ,

Обсыпает ветки

. Новым серебром .

«Новое серебро « здесь не разношерстный икона , однако своего рода сравнение непрекращающегося природного цикла , возрождающего красоту беспрестанно.Так на незаметной, на премьерный взгляд,» полемике» с классиком рождался новоприбывший мастер.

2

«Уж вербочка вся пушистая» , «Черемуха « .

Оттолкнувшись ото интонации и мелодики фетовского «первоисточника», Есенин создал частный икона весны, ошеломляющий самобытной свежестью и оригинальностью поэтического рисунка.

Есенин заимствует у Фета не не более чем лирическую тему (весеннее пробуждение природы), однако и ритмико-мелодический абрис стиха, размера.

Вместе с тем такие компоненты поэтики, как комната структура, строфика, средства словесной живописи, фасон лирического героя, на есенинском произведении вдосталь оригинальны.

Стихотворение Фета строится на двух планах: пейзажном и психологическом, Есенин же как бы «упрощает» образно-композиционную структуру произведения, оставляя общий либретто – пейзажный.

В фетовском стихотворении миропонимание лирического героя будто бы скользит вокруг: ни на чем нескончаемо не задерживается, он едва не более чем на самых общих чертах содержит по-весеннему преображенное пространство земли и неба. Полностью напряженный на своих сокровенных чувствованиях, рифмоплет ограничивается легким штриховым наброском весеннего пейзажа и самой общей констатацией свершившихся на природе перемен: «Везде разнообразною// Картиной занят взгляд…» По всему видно, подобно тому как кострома на душе волнует его больше, чем кострома на природе. Скрытый, психический либретто стихотворения создается с помощью отвлеченных образов – своеобразных «эмблем» романтического («мечта», «тайная жажда», «пленительные сны»).

В произведении Есенина икона пробуждающейся весенней природы строится с помощью иных приемов – спервоначала всего лучшего средствами предметной образности. Весенний марина выписан подробно, с обилием ярких деталей. В вакуум-процесс восприятия включены все органы чувств, вследствие того прибывание весны воссоздается не не более чем путем зрительных образов («ветки золотистые»), однако и ощущения слуха («волна гремучая»), запаха (черемуха душистая», «зелень пряная»), вкуса («роса медвяная»). Благодаря выразительным эпитетам, близким к традициям народной поэтики, рождается слепящий икона весны как долгожданного праздника природы.

Сравнение близких по поэтическому замыслу произведений позволяет через систему художественных деталей выявить принципиальные различия на типах художественного мышления, методе, стиле, мировосприятии.

Это нюанс проявляется спервоначала всего лучшего на том, как сосуществуют на художественных звезда Фета и Есенина одинаково дорогие про них понятия: «природа» и «душа».

Мир души про Фета полностью самоценен. « Д уша про него, — пишет В.Турбин, — какая-то вдосталь самостоятельная реальность, субстанция, наблюдаемая поэтом возле всех ее странствиях, мытарствах, воплощениях». Не случайно и на этом стихотворении мотивчик души, преображенной дыханием весны, имеет полностью самостоятельное величина (слово «душа», на частности, двукратно встречается на тремя строфах этого короткого стихотворения).

В стихотворении Есенина лирические акценты другие. Но по крайней мере слово «душа» не произнесено здесь ни разу, из очевидно ощущаемого единства «природного» и «человеческого» рождается на его произведении своя особенная музыкальность и своя, водка духовность.

Воспроизводя старинную фетовскую «мелодию» и интонацию, Есенин творит возле этом частный исключительный мир, на котором переплелись вместе устой и новизна.

«Я реалист, и раз есть на мне какой-нибудь туманное про реалиста, мера это романтика. Но романтика…самая настоящая, земная».

Учитель

Фет и Есенин, невзирая на явные черты творческой общности, представляют разные типы лирического мышления, экстракт которых на свое уран буквально определил К.Бальмонт. Одни поэты, пишет он, «относятся к миру просто и непосредственно, более как наблюдатели, чем как мыслители», им толково видеть «части мира» и его «зримое содержание». У истоков этой традиции «художественного натурализма» он ставит Пушкина, каковой называл себе «поэтом действительности»; к ней, по всей видимости, тяготеет и Есенин. Фета Бальмонт относит к основателям нового течения – «психологической лирики», которой напрямую «тайное значение» мира, «его Целое».

Музыкальность – одну из важнейших свойств фетовской поэзии. Именно музыканты признают Фета своим «…можно сказать, подобно тому как Фет на лучшие свои минуты выходит из пределов, указанных на поэзии, и бесстрашно делает действие на нашу область. Поэтому часами Фет напоминает мне Бетховена, [но отроду Пушкина, Гете, неужели Байрона, неужели Мюссе]. Подобно Бетховену ему дана полномочность затрагивать такие струны нашей души, которые недоступны художникам, по крайней мере бы и сильным, однако ограниченным пределами слова. Это не просто поэт, скорее рифмоплет – музыкант, как бы чурающийся аж таких тем, которые без напряга поддаются выражению словом».

(П.И.Чайковский).

Прослушивание на грамзаписи романса Виноградова на слова Фета.

Вопрос

— А какую музыку подобрали вы про своих стихотворений? Почему?

Подведем итоги

-Что изображается на лирическом произведении?

(не события и факты, впрочем чувства и переживания человека. В нем может быть присутствовать пейзаж, интерьер, персонажи… Много зачем может быть изобразить составитель на лирическом произведении, однако все это полно выполнено с единственной целью: вызвать у читателя полностью конкретное настроение, передать ему какое-нибудь чувство, переживание.

— Чье чувство? Чье испытание передает лирическое произведение? Автора?

(лирического героя, ото имя которого ведется повествование).

— Какова лейтмотив стихотворений Фета?

(Природа и любовь).

— Представьте себе, подобно тому как вы члены редакционной комиссии, вас полезно отобрать про сборника стихи, какие бы взяли и почему, какие иллюстрации сделали, как бы озаглавили частный сборник?

(вопрос домашнего задания к сегодняшнему уроку).

Д/з:

1.Повторить с 306-314 (учебник про углубленного изучения литературы);

2. Ответить на вопросы:

1) Как развивается марина на стихотворениях Фета «На стоге ночью» и Тютчева «День и ночь».

2) Проиллюстрировать газосборник стихов Ф.Тютчева.

3) Подберите музыку к стихам Тютчева.

Файлы: учителю о новых словах.doc
Размер файла: 62464 байт.