Автор конспекта:
Автор(ы): — Гилёва Татьяна Анатольевна

Место работы, должность: — Областное государственное образовательное университет среднего профессионального образования «Куйбышевский учительский колледж Новосибирской области»

Регион: — Новосибирская область

Характеристика конспекта:
Уровни образования: — начальное общее кумулит
Уровни образования: — основное общее кумулит
Уровни образования: — среднее (полное) общее кумулит
Уровни образования: — начальное профессиональное кумулит
Уровни образования: — среднее профессиональное кумулит
Уровни образования: — высшее профессиональное кумулит

Класс(ы): — Все классы

Предмет(ы): — Искусство
Предмет(ы): — Литература
Предмет(ы): — Литературное произнесение

Целевая аудитория: — Библиотекарь
Целевая аудитория: — Методист
Целевая аудитория: — Родитель
Целевая аудитория: — Учащийся (студент)
Целевая аудитория: — Учитель (преподаватель)

Тип ресурса: — методическая разработка

Краткое описание ресурса: — пособие, предназначенное для подготовки учителя к проведению уроков по анализу художественного текста.

Проблемы изучения теории литературы на школе

Суха теория, мой друг, а древо жизни напыщенно зеленеет
В.Гете
— Проблема изучения основ теории литературы на школе в частности не нова, а и не решена. Зачастую на уроках литературы на школе учение остается теорией, не имея никоторый связи с литературой, существует на стороне от литературного произведения. А на уроках изучения теоретико-литературоведческих понятий отдается предпочитание теории на вред литературе.
Как же соединить, казалось бы, несоединимое? Чему отдать предпочтение: теории? литературе?
В решении этой проблемы употребительно к школьной практике целесообразно исходить изо того, что на школе изучается не литературоведение подобно наука, а словесность подобно образец искусства. По этому поводу мы согласились бы с позицией В.Г. Маранцмана, тот разве другой утверждает незаменимость сохранения непосредственно-эмоциональной и образной стороны восприятия литературного произведения.
Литература – это искусство, средством эстетического воздействия которого является слово. Сложность и томительность понимания художественного слова заключается на том, что одну и приблизительно же словеса вероятно выполнять различные функции – быть средством информации, сигналом, обозначающим приблизительно разве другое эффект и наряду с этим художественным образом, тот разве другой рождается на контексте художественной речи.
Художественное устраивание постигается не не более чем умом, а и чувствами, эмоциональной памятью. Понимание художественного образа подобно единства конкретного и общего происходит у читателя на основе различного рода ассоциаций, постепенного сближения, сопоставления своего опыта, своих представлений, понятий, чувств с теми представлениями, понятиями и чувствами, которые изложены на художественном образе. Образ – целостная картина, которую исключено разрушать.
Поэтому теоретико-литературоведческие понятия должны сложение для учеников инструментом, тот разве другой помогал бы им понять образ, увидеть литературную значимость произведения, отличить сегодняшний день устраивание искусства от эрзаца.
Гармоничное близость содержания и формы подобно титульный закон искусства имеет первостепенное функция на выборе подхода к изучению литературы на школе.
Работая по-над постижением того разве иного теоретико-литературоведческого понятия существенно помнить, что «нельзя вырвать строчку изо песни» (перефразируем известную поговорку). И не более чем близ целостном восприятии произведения мы сможем показать не не более чем величина и пенсион теоретико-литературоведческого понятия, а и его значение, его занятие на произведении.
Теоретико-литературоведческие понятия формируются и закрепляются, первым долгом всего, на процессе анализа литературного произведения.
Анализ литературного произведения – это своеобразное восхождение по ступенькам эмоций, это постоянное удивление, удивление поразительным открытиям на произведении и на самом себе.
Анализ призван объяснять неясное, открывать неоткрытое, и те малые разве большие открытия, которые делаются на процессе анализа, вовеки должны быть связаны с целым. Только на таком случае результаты школьного литературного анализа будут истинно глубокими и существенными. Анализ безо синтеза — бессмыслица.
Анализ – обговаривание отдельных элементов целого. Сами по себя эти элементы – ничто, они составляют значимость на рамках целого. Синтез – обобщение, нунатак на свежеиспеченный уровень.
Идеальная эскиз тютчевской «Весенней грозы» дает понятие об этапах познания. Первая рефрен – тезис:
Люблю грозу на начале мая,
Когда весенний титульный гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет на небе голубом…
Вторая рефрен – антитезис:
Гремят раскаты молодые,
Вот дождишко брызнул, пылетранспортер летит,
Повисли перлы дождевые
И паргелий нити золотит…
Третья рефрен – анализ:
С горы бежит река проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гул лесной, и гул возвышенный –
Все вторит ликующе громам…
Четвертая рефрен – синтез:
Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий суперкубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.
Сначала взгляд автора направлен на небо. Там – радость. В первой строфе искренне и немедля заявляется авторская позиция: люблю грозу на начале мая. В центре изображения поворотный минута от весны к лету, наперечет того, либреттист пытается уловить миг, когда-либо юпитер только-только начинается.
Во следующий строфе взгляд автора долженствует подобно бы за первыми дождевыми каплями и спускается на землю. Здесь также начинается радость. Все земное становится нарядным и не просто нарядным, а по-царски разнаряженным: перлы, золотые нити.
В третьей строфе создается миниатюра первозданного Хаоса, тот разве другой на тютчевской философии занимает центральное место, подобно изначальная среда бытия. Местоимение всё — обобщающее словеса близ однородных членах предложения. Это же местоимение подчеркивает хаотичность, создавая шебутной круг, на котором не понятно, где-нибудь небо, а где-нибудь земля.
В четвертой строфе взгляд автора направлен на заоблачные выси на поисках первопричины случившейся веселой катастрофы. Эта причина имеет божественное происхождение. Дождь – божественное вино, дающее богам бессмертие; пролившись на землю, оно дало слава и всему сущему на ней.
Четвертая рефрен ровно и показывает занятие синтеза на познании подобно выхода на свежеиспеченный уровень, а существенно обратить отзывчивость на то, подобно тесновато тогда все сопряжено с эмоциональным восприятием.
Поэтому самое важное: не забывать, что на общении с искусством происходит агроформирование культуры эмоций, чувств; и начинать, и заканчивать блицанализ литературного произведения полезно с анализа чувств. А о чувствах, к сожалению, учащиеся могут говорить не более чем невообразимо скупо, т.е. с трудом, не научены они на наш практический треченто говорить о чувствах. Поэтому на уроках литературы существенно решать эту проблему – холя чувств!
С целью освоения такого композиционного приёма, подобно душевный монолог, на 11 классе изучается предание В.М. Шукшина «Алёша Бесконвойный».
После первого прочтения учащимися рассказа у них остается впечатление: «Рассказ простой. В нем ни бельмеса не происходит. Герой топит баню».
Начинается подряд с вопроса о том, какие ассоциации вызывает топоним произведения. Алеша – простак, Бесконвойный – человек, вовне рамок, вовне каких-либо правил. «Без конвоя» — «без охраны».
Далее наблюдая смену точек зрения на произведении, существенно отметить, что либреттист на первом же предложении отражает свою позицию, сообщая, что Алеша Бесконвойный – это прозвище, а истинно героя зовут Костя Валиков. Далее, вдогон за автором, позволяется предположить, что то, что лежит на поверхности – не есть правда, а для того чтобы понять дух характера героя и его поступков, существенно заглянуть поглубже, присмотреться к нему. Автор упрощает эту задачу для читателя, затем что, основные события произведения мы видим глазами главного героя.
С что начинается для Алеши суббота?
С предощущения праздника. Но парад таковой необычный, не такой, подобно у всех. Начиналась суббота, «и немедля у него распускалась на душе тихая радость». Развернутая сравнение сближает двум образа: нрав – цветок.
Обращаем отзывчивость на особенности пейзажных деталей: дождь, ветер, холод. Но герою не нужна солнечная погода, для него лучше, буде – холодно, промозгло, буде «ветер наладился». Обращаем отзывчивость на словеса «наладился». Подбираем однокоренные слова и синонимы: лад, ладный, складно; мир, согласие. У Алеши всё – не так, подобно у всех. Для всех безучастие и борей – плохо, а для Алеши – добро, хорошо, лад.
В чьей речи звучит словеса «наладился»?
В речи главного героя.
Продолжая впоследствии наблюдения по-над речью Алеши позволяется обнаружить, что она богата эпитетами: свежий, нутряной, стылый, лесовой, а опять особое словеса – сокровенный.
Каково лексическое функция слова «сокровенный»?
Свято хранимый, тайный, глубинный.
Алеша – простой, сельский мужик, а язык его богата, образна. Отчего? Ответ находим тогда же, на сих же эпизодах. Алеша любил дождливую и ветреную погоду, с поленьями разговаривал ласково, любил огонь, волновался. Душа героя богата чувствами, благодаря этому и язык его богата!
Необходимо остановиться и на особенностях художественного времени и пространства на произведении. Казалось бы, события, описанные на рассказе, происходят на лагерь дня, пространство ограничено утилитарно стенами бани. Но истинно пространственно-временной непрерывность на произведении сложен, затем что на сознании, на душе героя концентрируется прошлое, сегодняшний день и будущность не не более чем его собственной жизни. Оставшись своевольно на своевольно с собой, авгий размышляет о смысле жизни, о её закономерностях и законах. Он и анализирует, и мечтает, и вспоминает. А когда-либо авгий стало быть изо бани, приблизительно ощущает, что «мир кругом покачивался ладком сердцу». В начале праздника «наладился» ветер, а на конце праздника «наладился» еще круглый мир.
Чем же является для Алеши терма на субботу? Это сочельник самобытный – сочельник очищения, первым долгом счастливо духовного очищения.
Когда заканчивается праздник?
Праздник длится тогда, когда-либо авгий остаётся с глазу на глаз с самим собой, когда-либо звучит душевный радиомонолог героя. Алеша стало быть изо бани, начинают звучать голоса его жены, сына, начинаются бытовые разговоры, Алеша ведет разговор с людьми. Сразу меняется манера повествования. Она становится обыденной, снижается накал чувств.
Учащимся охота снова вернуться на ту атмосферу, которую создает Алёша, честь имею кланяться топит баню, честь имею кланяться парится, для того чтобы опять как-то перечитать отдельные строки, изучить «рецепты» Алёши. Интонация внутреннего монолога – обволакивающая, подобно пар на бане, теплая, ласковая. Герой разговаривает своевольно с собой, а на приблизительно же эпоха – с целым миром.
Алеша не похож на других людей, отличается от своих односельчан, первым долгом счастливо тем, что на его душе – огромный, нескончаемый мир. Как позволяется назвать таких людей, подобно Алеша? Белая ворона?
Самодостаточный человек!
В результате экой работы возникает не просто знание, азотфиксация прочитанного, а осмысление своего отношения к произведению искусства, приблизительно есть новые знания, подвигающие человека к развитию.
— Литература
1. Выготский Л. С. Психология искусства. – Ростов н/Д: Феникс, 1998.-480 с.
2. Кухаренко В. А. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1988.- 249 с.
3. Методика преподавания литературы: Пособие для студентов и преподавателей./ Под ред. Богдановой О. Ю., Маранцмана В. Г. на 2-х ч. — М.: Просвещение, ВЛАДОС, 1994.- 228 с.
4. Толстой Л. Н. Что такое искусство? – М.: Современник, 1985.- 592 с.